Можно ли торговать временем? Известно, что первым бизнес по «продаже времени» организовал в девятнадцатом веке английский предприниматель Джон Генри Бельвиль (John Henry Belville). Суть бизнеса заключалась в ежедневной сверке хронографа с часами Гринвичской обсерватории, после чего по хронографу выставляли точное время подписанные на услугу клиенты, которых к 1836 году было около двухсот. Каждое утро г-н Бельвиль отправлялся к Гринвичской обсерватории, и ставил свои часы ровно по гринвичскому времени. После чего он отправлялся к своим клиентам, позволяя им откорректировать время на часах по своему хронографу. После смерти предпринимателя, эстафету бизнеса переняла его дочь Рут Бельвиль (Ruth Belville), также известная как Greenwich Time Lady. Каждый понедельник она сверяла часы с часами обсерватории и в течение недели навещала клиентов. Точность передачи времени составляла примерно 10 секунд. После того, как в 1926 году радиостанция BBC начала передачу сигналов точного времени, многие клиенты отказались от услуг г-жи Бельвиль, но она продолжала работать до 1940 года, когда в возрасте 86 лет ей уже стало тяжело ежедневно совершать вояж в 12 миль и быть в обсерватории в 9 утра.
Само словосочетание «продавец времени» привлекает многих писателей и киносценаристов, которые время от времени публикуют произведения на заданную тему. Одну из таких работ, автор которой скрывается под псевдонимом «Лиса А», мы предлагаем вашему вниманию.
Компания ООО «Время» находилась на улице Тенистой. Даже в самый жаркий и солнечный день здесь царил полумрак и сырость. В одном из кабинетов сидел съёжившись обыкновенный служащий. Он не успел выпить кофе, а уже настала пора принимать посетителей. По натуре он был человеком добрым, поэтому не любил свою работу.
Тук-тук. Вот первый проситель. Заходит робко, будто бы извиняясь.
— Пожалуйста, присаживайтесь. Привычный жест в сторону кресла напротив. — Иван Иванович Тяпкин?
— Да. Это я. — заискивающе проблеял посетитель. — Вот. Вызывали меня. Закончился договор.
Он положил на стол засаленную бумагу.
— Иван Иванович, что Вы намерены делать? Ваше время закончилось. Платить, я так полагаю Вам нечем?
— Ну, Вы знаете, у меня такая сложная ситуация — Тяпкин снял с головы кепку и стал нервно теребить её в руках. На глазах у него навернулись слёзы. — А нельзя ли ещё один кредит?
— Сейчас посмотрим. Ни один нерв не дрогнул на лице работника. Сколько он их видит каждый день. Они сидят перед ним, вымаливают кредиты, придумывают причины, по которым им можно было бы дать бонусом ещё немного времени, а потом уходят, и с облегчением тратят драгоценное время точно так же бездарно, как и до того.
Из принтера выпала распечатка. Так. Иван Иванович Тяпкин — отпущенное время потратил досрочно, но в 2003-ем году получил кредитом год, на основании того, что хотел успеть помириться с женой и успеть передать сыну свою житейскую мудрость. В 2004-ом — пришёл снова. Тогда за него погасила кредит его мать и отдала ему ещё два года из своих. Вот наступил 2006-ой год. Ситуация у Ивана Ивановича никак не изменилась. Пьёт горькую целыми днями. С женой не видится, с сыном, тем более. Женщину, с которой живёт — бьёт. Мать не навещает. Потенциал свой не то, что не развивает, но даже не реализует того, что есть. В общем, «коптит небо» — пришел к выводу работник «Время».
— По Вашим документам, Иван Иванович, выходит, что Ваше время закончилось. Никаких больше пролонгаций. Причин продлять с Вами контракт у нас нет.
— Как же так, нет. Как же, так-то? — запричитал Тяпкин. Ему так остро увиделся сын, и так захотелось исправиться и сделать много добрых дел. Только бы немножко совсем ещё времени. Совсем бы чуть-чуть! – Может быть есть какие-нибудь варианты? Не может же быть всё так безнадежно?
— Есть только один вариант. Если сегодня, в течение дня, найдется человек, кроме матери, готовый погасить долг и оплатить вперед Ваше проживание. Больше никаких вариантов быть не может.
Тяпкин загрустил. Вряд ли кто сможет это сделать. Жена его ненавидит. Сын давно уже забыл, как выглядит папа. Друзья — сами в долгах, как в шелках. Кому он нужен — то, вот такой вот, никчёмный? И вдруг вспомнилась Лида. Она была в него влюблена. Нехорошо он тогда с ней обошёлся. Все равно можно попробовать. Забрезжил лучик надежды. Да! Точно! Лида! Ну подумаешь, что он тогда с ней плохо поступил. Все равно можно обратиться. Неудобно конечно, так её использовать, но жить-то хочется! И вообще, именно в такие моменты и познаются настоящие чувства!
Девушка приехала сразу. Она не смотрела ни на Тяпкина, ни на служащего. Она смотрела в окно. Лицо её было бледным и сосредоточенным.
— Вы отдаёте себе отчет о том, что всё своё время Вы перечисляете Тяпкину? Вы ничего не оставляете себе!
— Да. Я все понимаю. Я уже давно совершеннолетняя и могу распоряжаться собственным временем на своё усмотрение. Где мне расписаться?
Через час всё было закончено. Документы подписаны и оформлены как надо. Дело легло в папку до следующего прихода Тяпкина. Лида уже не придёт больше никогда.
Служащий, попросил пока никого не входить. Он задумчиво посидел за столом пару минут, глядя туда, куда недавно смотрела Лида. Взял лист бумаги и отчётливым почерком вывел «Заявление. Прошу уволить меня по собственному желанию».
А ещё через час Иван Иванович Тяпкин лежал, пьяный, неподалеку от своего дома и размышлял о том, какая же он свинья.
«Продавец времени» — художник Александр Канчик
(холст, масло)
